Сел, включил Харчикова и выполняя публично обещанное, написал аж целую статью на ЛС.

Форум левых сил, прошедший в Москве, и его резолюция о бойкоте КС оппозиции выглядят из Киева как привет из 90х. Во всяком случае, то, что КПРФ безоговорочно считается “левой”, а либералы – врагами – это оттуда.Точнее, это из октября 1993. Расстреляв тогда парламент, вокруг которого стояли рядом анархисты и баркашовцы, Ельцин повязал кровью красных с коричневыми, противопоставив их либералам.

Я не знаю, понимал ли он, что делал, но получился гениальный ход: часть социалистов оказалась в заложниках у коллективного Харчикова, а многие вполне себе социал-демократы – сторонниками Яблока, то есть связанными по рукам и ногам блоком с либералами.

Бонапартизмом называется такой режим, который держится, лавируя между противоборствующими общественными силами. Российский бонапартизм, разродившийся в конце концов путиномедведевым, держался и держится, опираясь попеременно то на либералов, то на красно-коричневых.

Между тем, нельзя не отметить, что внутренняя слабость левых, в том числе идейно-теоретическая, тоже играет на пользу режиму. Резолюция о бойкоте КС и размежевании с либералами есть по сути признание того, что для тех условно-левых, которые собрались на форуме, карлшмиттовское различение врагов и друзей гораздо важнее всех программ. Это нельзя не оценить как тяжелую болезнь левой. По сути, речь идет об утрате традиционной политической культуры социализма, в которой противники и союзники определяются, исходя из программных принципов, а не наоборот. Здесь не обошлось, конечно, без наследия сталинизма: коллективного Харчикова не было бы без позднесталинского советского патриотизма и антисемитского “дела врачей”.

Жижек в своем недавнем интервью для Colta говорит, ссылаясь на Лакана: “истинный антагонизм всегда рефлексивен — это антагонизм между «официальным» антагонизмом и тем, что исключено им (именно поэтому в математике Лакана 1+1=3). Сегодня, например, реальный антагонизм — не между либеральным мультикультурализмом и фундаментализмом, а между самой областью их оппозиции и исключенным Третьим (радикальной освободительной политикой).” Думаю, это в такой же мере применимо и к противостоянию либералов с красно-коричневыми, где исключенным третьим оказываются неавторитарные, несталинистские течения социализма. Если выборы в КС оппозиции затеяны-де с целью легитимации либералов в качестве лидеров оппозиционного движения, то позволительно спросить, а не легитимизирует ли участие КПРФ в левом форуме красно-коричневую стратегию? Ведь фашизация КПРФ – это не мифическая угроза, об этом достаточно давно говорят уже сами члены партии. А значит, даже простое упоминание КПРФ как левой партии укрепляет в общественном сознании ассоциацию левых с фашистами.

В анонсе форума на сайте “Рабкор” писалось об участии только отдельных местных организаций КПРФ. Я уверен, что организаторы потрудились, чтобы все же отфильтровать явных фашистов. Однако на мой взгляд, это все равно ошибка. Ведь публичное сотрудничество с членами партии, где доминируют фашисты, на том основании, что отдельные люди все равно хорошие, поощряет путаницу. Перед честными социалистами, оставшимися в КПРФ, альтернатива должна быть предельно оголена: либо вы выходите из партии и оказываетесь среди своих, либо остаетесь и работаете на фашистов. А половинчатость создает двусмысленную ситуацию, в которой размежевание с фашистами никак существенно не изменит положение левой части КПРФ: все равно социалистические союзники никуда не денутся.

Володарский пишет, что после размежевания с либералами стоило бы поднять вопрос о размежевании с авторитарными сторонниками “реального социализма”. А мне кажется, что антисталинским левым стоило бы поднять этот вопрос, прежде чем участвовать в форуме. По крайней мере, стоило бы поставить условием своего участия в форуме принятие решений консенсусом организаций.

Ведь, скажем, у КРИ нет иллюзий по поводу правизны КПРФ и лимоновцев, то есть должны были бы сознавать, что идут разговаривать с крокодилами. Принятие решений большинством на самом деле опирается на консенсус – хотя бы в отношении самого принципа голосования большинством. Оно требует определенного уровня доверия между участниками процесса, уверенности всех, что большинство никогда не примет решенния, которое было бы для меньшинства категорически неприемлемо. Но если между сторонами такое различие, как между КРИ и российскими сталинистами, среди которых распространена позиция “надо расстреливать пидаров и троцкотню”, то какое доверие здесь возможно? Согласие в этих условиях может быть продуктом только полного непротивления сторон.

Честным решением была бы не имитация единой позиции, а фиксация протокола разногласий. Но получилось так, что присутствие антисталинских левых было использовано для легитимации мероприятия, в результате которого они оказались выставлены как “меньшевики”. Извините, товарищи, но по итогам вас наебали.

Думаю, что следующий форум при таких делах состояться просто не должен. Кагарлицкий написал перед этим о необходимости размежевания, так пусть он его получит и останется с большинством, состоящим из членов КПРФ, пламенных сталинистов и фанатов мертвого полковника Каддафи. А радикальным несистемным левым стоило бы подумать о создании собственной коллективной трибуны, предоставив мертвым хоронить своих мертвецов – ну или тащить дальше на себе мумифицированные трупы, если желают.

А что до КС оппозиции, то возможно, наилучшим решением для левых был бы статус наблюдателей, снимающий ответственность за решения, но с сохранением права высказываться, а тем самым – распространять свои идеи и бороться за социальные требования.

Читайте также

“Предвыборный Первомай” левых популистов. Хорошая мина при плохой игре

Три программы движения декабристов

Триумф — Революция — Болото. Обзор протестных публикаций блогосферы

Манифест “Скепсиса” и его роль в русской революции

Русский бунт — 2011